Фонологическая система ЛАЯ состоит из 34 букв, из них 28 согласных и 6 гласных. Гласным характерна оппозиция по качеству a : i : u и по количеству ā : ī : ū. Для согласных свойственны оппозиции по глухости/звонкости: t : d; s : z, пo веляризации (эмфатичности) – t:t; s:s.
В процессе развития ЛАЯ его система произношения пережила некоторые изменения по сравнению с 8-10 вв. Утратились избыточные дифференциальные признаки и произошла перестройка оппозиций: латеральный эмфатический di > простой эмфатический d; интердентальный эмфатический t > z. В системе эмфатических появились оппозиции по глухости/звонкости – t:d, s:z. Палатализация g>ğ сломала бинарную оппозицию g: k по глухости/звонкости.
ЛАЯ входит в группу моросчитающих языков (наряду с латинским и древнегреческим): краткий слог С(огласный) Г(ласный) равен одной море; долгий слог СГ равен двум морам; двум морам равен и закрытый слог СГС. Традиционная система стихосложения построена на моросчитающем принципе. Построение слога а ЛАЯ ограничивается некими принципами: существует запрет на неприкрытый слог (т.е. начинающийся с гласной; те арабские слова, которые в русской передаче начинаются с гласной, в арабском языке имеют начальный согласный – гортанную смычку «, называемую по-арабски «айн»; само название буквы с айна и начинается), на стечение согласных в начале и конце слога. Учитывая эти правила, возможны только слоги структуры СГ/СГ и СГС. В случае получения сверхдолгого слога он фонетически трансформируется в обычный долгий, например yaqūl=u «он говорит», но при отмирании конечного гласного, теоретически получающаяся глагольная словоформа утрачивает долготу, т.е. *lam yaqūl > lam yaqul «он не говорил, он не сказал». Ударение в ЛАЯ мало заметное, и приходится на третью мору от конца слова. Оно передвигается, если к концу слова прибавляется клитика (форма, часто местоименная, не имеющая самостоятельного ударения), как в слове kitábun (книга), но kitābū=humā «книга их двоих».
Существует тезис, что в семитских языках согласные и гласные функционально противопоставлены: к согласным прикрепляется лексическое значение, к гласным – грамматическое. Это не совсем так. Грамматический набор ЛАЯ располагает большим инвентарем аффиксов, состоящих частью из согласных. Например: показатель женского рода = t; показатели двойственного и суффиксального (в противоположность «ломаному») множественного числа = āni/ayni и = ūna/īna; личные префиксы и суффиксы глагольного спряжения; для передачи грамматических значений применяется также удвоение корневых согласных в ряде форм.
При синхронной дескрипции арабской грамматики в глагольных основах и производных основах отглагольных имен действительно можно отметить корень, состоящий только из согласных, как правило, трех (так называемый трехсогласный корень: ktb «писать», qtl «убивать», «lm «знать» и т.д.). В непроизводных первичных именных и глагольных основах в ряде случаев получается найти исторический корневой гласный. К последнему разряду слов можно отнести также местоимения, предлоги, частицы и некоторые другие неизменяемые слова.
По лексико-грамматическим признакам в ЛАЯ выделяют три основные категории слов: имя, глагол и частицы. В рамках имени по некоторым морфолого-синтаксическим признакам определяют прилагательные; по лексическим – местоимения и числительные. Именным частям речи присущи категории рода (мужского и женского), числа (единственного, двойственного и множественного), падежа (падежей в арабском всего три – именительный, родительный и винительный, причем каждый из них имеет своим показателем одну из трех качественно различающихся гласных – u, i и a соответственно), состояния (определенного – с артиклем «al, который может в зависимости от фонетического соседства выступать в различных формах, и неопределенного), разряды уменьшительности и сравнительно-превосходной степени.
Глаголу характерны структуры видо-временных форм, залога (также и для производных причастий), рода, лица, числа, а также – система синтаксически обусловленных форм, условно называемых наклонениями. Кроме того, глаголу в ЛАЯ свойственна особая лексико-грамматическая категория характеристики функциональности по его интенсивности, направленности, причинности и т.п. Эта категория располагает десятью основами, называемыми «породами» или «расширенными основами» (т.е., помимо исходной первичной основы, или «породы», имеется еще девять производных); например, «alima (порода I) «он знал», «allama (II) «он научил», «a =»lama (IV) «он сообщил, дал знать», «ista»lama (Х) «он испросил для себя сведения» и т.п. Эти расширенные основы и дают соответствующие отглагольные имена (или причастия) «ālim = (I) «знающий, ученый», mu = «allim = (II) «учитель» и т.п.
Грамматические методы слово- и формообразования в ЛАЯ разделяют на «внешние», т.е. аффиксальные, не касающиеся основы и корня слова, и «внутренние», обычно называемые «внутренней флексией» (чередованием фонем), изменяющие основу слова. В ряде случаев внешняя флексия взаимодействует с внутренней.
Сообразно общепринятой морфологической классификации, арабский язык определяется как флективный с элементами фузии и агглютинации. В синтаксической классификации его принимают как язык синтетического типа. Во второй половине 20 в. отечественные семитологи и языковеды отдают преимущества характеристике способа внутренней флексии как агглютинативного способа соединения прерывистого консонантного корня с прерывистым же вокалическим аффиксом – «диффиксом» (в смешанных случаях – конфиксом, трансфиксом и т.п.). Отсюда появляется понятие «прерывистой» морфемы (пример с «ломаным множественным»). Соответственно, типологическая особенность ЛАЯ изменяется в сторону агглютинативной техники соединения морфем.
Основные виды непредикативных словосочетаний представлены в ЛАЯ атрибутивными и генитивными сочетаниями с порядком слов «определяемое – определение». В атрибутивном словосочетании определение, как правило, целиком согласуется с определяемым по роду, числу, падежу и состоянию: ‘al=mu’allimatu=l=ğadidatu («новая учительница»). «. В генитивном словообразовании первое имя (определяемое) не принимает препозитивный артикль «аl = и теряет часть окончаний (показатель неопределенного состояния = n, часть окончания двойственного и суффиксального множественного числа): kitabu l = mu»allimati («книга учительницы»). Определенное состояние как для первого, так и для второго члена словосочетания или: kitabu mu»allimatin («книга (какой-то) учительницы») — неопределенное состояние для обоих членов словосочетания.
Простые предложения в ЛАЯ могут быть как глагольными, так и именными. Порядок слов в глагольном предложении «сказуемое – подлежащее – дополнение». Глагольному сказуемому может предшествовать обстоятельство; подлежащее и прямое дополнение могут и не быть. В именном предложении правило расстановки главных членов таково: «подлежащее – сказуемое», где сказуемое может быть выражено именем, предложной конструкцией или целым предложением, в свою очередь – именным или глагольным, например: «al-kitabu ğadidun («книга новая»), ‘uЋ=imu’allimatun («Моя сестра учительница»). Именное сказуемое расподобляется с подлежащим в состоянии: подлежащее, как правило, находится в определенном состоянии, а сказуемое – в неопределенном; ‘al=mu’allimatun qad rağa’at ‘uЋu=hā («Что касается учительницы, то ее сестра уже вернулась»).
Исходя из того, что местоимения в косвенных падежах представлены только краткими безударными формами (клитиками), которые не принимают логического ударения, то в устной форме ЛАЯ (а теперь уже и в письменной) после данной клитики дополнительно ставится полная независимая форма личного местоимения. Это видно на примере: hādā kitāb = I’anā («Это — книга моя, я» дословно), т.е. «Это – моя (а не чья-либо) книга» или ‘a ra’ayta=hu huwa? («Ты видел его, он?»), т.е. «Ты его (именно его) видел?» и т.д.
Полипредикативные построения в ЛАЯ являются сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями, как союзными, так и бессоюзными. Примеры союзного и бессоюзного условных предложений: ‘idā ši’ ta nar ğa’u («Если ты хочешь, мы вернемся»); kul qalilan ta’ištawilan («Ешь мало, проживешь долго»), где условная часть сложного предложения устанавливается на повелительной форме глагола, а часть, выражающая следствие, – на «условной» форме глагола.
Расположение зависимого предложения, как полагается, соответствует месту соответствующего простого члена предложения: у позиция обстоятельственных зависимых предложений свободы больше, определительные придаточные занимают позицию после определяемого, дополнительные – после глагольного сказуемого и т.д.
Вторичная предикативная связь отслеживается в простых предложениях с аккузативными конструкциями типа rağa’a waladu=hu bakiyan (винительный падеж) — «Вернулся сын его плачущим (плача)» или wağadat=hā maridatan (винительный падеж) — «Она застала ее больной». В первом примере помимо глагольного сказуемого rağa’a к подлежащему waladu = hu, между последней именной формой и причастием в винительном падеже bakiyan устанавливается связь, свойственная для предложения с именным сказуемым.
Подлежащее (опр.) – Сказуемое (неопр.), предикативный винительный падеж тривиальным образом отождествляется при этом с русским «творительным предикативным». Во втором примере вторичное предикативное отношение появляется между прямым дополнением = hā «ее», выраженным местоименной клитикой, и относящимся к нему предикативным винительным падежом отглагольного прилагательного maridatan.